Лейла Адамян

Главный акушер-гинеколог России, академик, заслуженный деятель науки, кавалер орденов «За заслуги перед Отечеством» IV, III и II степеней Лейла Владимировна Адамян – одна из тех редких женщин, которые не просто осознают свою миссию, но следуют ей до конца, всегда и во всем.

AR: Был ли у вас когда-нибудь образец для подражания? Кто больше всего на вас повлиял?

Лейла Владимировна: Меня создала – и физически, и морально, и ментально – моя мама. Вот это – образец человека, который сам себя сотворил, она создала двоих детей, вырастила многих внуков, и до сегодняшнего дня – ей девяносто четыре года – она не теряет стержня, глубины и широты и остается самым современным человеком. Если бы я могла, я бы написала оду своей матери. Она учила нас так: «Каждый человек должен иметь свой расчет в жизни, никогда не терять почву под ногами, потому что от нее зависит вообще все вокруг. И иметь ответственность». Другой модели, другой такой цельной натуры, я клянусь, в моей жизни не было, несмотря на то что я окружена великими людьми.

AR: Ваши дочери пошли по вашим стопам. Чему вы их стремились научить?

Лейла Владимировна: Я хотела их научить тому, что врач должен делать все ради больного. Врач не показывает себя, он никогда не должен думать об успехе, о собственной демонстрации, о позиционировании. Врач – это тот человек, который лечит не только тело, но и душу, и он должен относиться к своим пациентам так, как будто на операционном столе находится его родная мама, родная жена или сестра. Только тогда врач прикасается к пациенту с нежностью, с пониманием, и это постепенно входит в его плоть и кровь, и тогда это уже не просто врач, не технарь, который хорошо может выполнить операцию, – это Мастер, создатель.

AR: Самое сложное решение в вашей жизни?

Лейла Владимировна: За те сорок восемь лет, которые я провела в медицине, мне пришлось принимать много сложных решений: «Быть или не быть? Оперировать – не оперировать? Создать ситуацию, сохраняющую репродукцию, – или сделать радикально?» – я всегда работаю на грани. Я живу по принципу светофора – красный-желтый-зеленый. Если что-то нельзя, я никогда не буду этого делать, если что-то можно, я делаю, но в основном работаю на «желтый» – на грани возможного и невозможного. И каждый раз, когда я иду на особенно сложную операцию, я одновременно с включением каждой своей клетки, каждой своей мысли и душевной энергии еще и молюсь за своего пациента и за успех этой операции. Меня спрашивают: «Лейла Владимировна, вроде эту операцию делают все, но почему все ваши беременеют, и даже без ЭКО?» Я говорю: «Может быть, потому, что когда я прикасаюсь к человеку, я отношусь к этой ситуации, как будто я в церкви – мне человек полностью доверяет свою жизнь, и я ее создаю снова, а иногда и воссоздаю по новой – это какое-то божественное действо, это не просто работа, это – миссия. Если не от Бога, то по крайней мере от какой-то высшей силы, от которой зависит не только здоровье, но зависит и судьба человека». 

AR: Ваше главное достижение?

Лейла Владимировна: Их много. Но самое главное – это то, что, достигнув каких-то, может быть, очень больших высот, я осталась нормальным человеком, которому рады и лифтеры, и пациенты, и сотрудники, и ученики, и учителя.

AR: Самые большие препятствия на пути к успеху?

Лейла Владимировна: К препятствиям на пути к успеху я отношусь с благоговением. Без препятствий не бывает ничего. Ребенок, который рождается с помощью кесарева сечения, не обладает нужной самозащитой, инстинктом самосохранения. Мне нравится бег с препятствиями, но я их очень культурно обхожу или перепрыгиваю. На самом деле, я вам честно скажу, я не видела в своей жизни больших препятствий. На такие вещи, как зависть, лесть, ревность, я смотрю снисходительно – жалею этих людей, говорю про себя: «Боже мой, как же ты мелок!» И мне это придает еще больше сил, и я двигаюсь дальше, и это становится еще одним трамплином к успеху.

AR: Знакомо ли вам чувство отчаяния?

Лейла Владимировна: Чувство отчаяния по поводу себя лично – незнакомо, но оно бывает тогда, когда кому-то из близких плохо и я не знаю, как помочь. Но, как правило, судьба дает мне возможность преодолеть все преграды, которые у меня на пути. Очень многие удивляются: где ты берешь столько сил? Да я не беру эти силы – они есть у меня от природы, их дала мне моя мама. Я считаю, что силы нигде не берутся и не даются – это природный дар. Кстати сказать, в этом контексте ребенок – это страховка. Очень многие думают: вот, ребенок отнимает много энергии и сил… Это неправильно, потому что, конечно, в самом начале мы отдаем детям очень много времени, переживаний, энергии и средств, но это же ваша часть, это то, что вы создали, и это создание, если вы правильно поставили его на нормальные рельсы, поливали как любимый цветок, любили и растили, потом становится для вас защитой, страховкой, и вы превращаетесь уже в ребенка своего ребенка. Это самая большая философия. И те люди, которые думают, что это не так, они неправы, поверьте.

AR: Важны ли для вас награды и официальное признание? Это для вас крылья или груз? 

Лейла Владимировна: Я очень искренний человек, и я вам не скажу, что мне безразлично, есть у меня награды или нет. Но что совершенно твердо я могу сказать – не ради них я живу и работаю. Я каждое утро просыпаюсь в пять часов. В шесть пятнадцать выезжаю в город, к семи – я на работе и делаю обход отделения. В восемь я уже иду в операционную и до конца дня работаю. Никто не заставляет меня это делать. Это мое призвание, моя судьба. Такая профессия, как у меня, – это не профессия. Это специальность судьбоносная, которая дает жизнь новому человеку и тут же отвечает за него в момент его рождения, или в момент его создания, или в момент операции, которая дает возможность этого созидания и этой новой жизни. А когда ты очень много во что-то вкладываешь, неизбежно наступает обратная связь. У меня много орденов: три ордена «За заслуги перед Отечеством» – четвертой, третьей и второй степени. И я, конечно, рада, что мои труды оценили так высоко – это не только медицина, это просветительство, наука, образование, это создание огромной армии врачей. Это, наверное, признание и моего огромного зарубежного опыта – я член если не всех, то многих академий в мире. Каждый раз, когда тебя награждают, да еще на таком уровне, – выходишь из Екатерининского зала, и хочется еще большего. Вложить еще больше сил и достичь чего-то, чего ты еще не успела сделать. У меня всегда такое чувство, что мне очень-очень много надо еще успеть.

AR: Ваше лучшее изобретение?

Лейла Владимировна: Если вы имеете в виду в медицине, то их много и они очень разные. Когда-то я придумала машинку, которая забирает яйцеклетку из яичника. И в течение пяти-семи лет это была единственная машина в мире, потом ее сделали другие. Потом я использовала новые технологии инвазивной хирургии – у меня огромное количество патентов. У моих учеников тоже уже огромные достижения. Я не могу назвать лучшее изобретение. Изобретение – это что-то простое: взял Левша и подковал блоху. В следующий раз удастся ему или нет – непонятно. А я твердо иду по пути создания новых методик и новых стратегий. Это колоссально, это не изобретения. Это изменение, как бы сказать, спектра наших вмешательств – это намного шире и больше.

AR: Ваш рецепт долгосрочного сохранения здоровья и красоты?

Лейла Владимировна: Вот здесь я ничем не могу вам помочь. У меня нет рецепта сохранения красоты, хотя люди мне часто делают комплименты. За свою жизнь я не сделала ни одной пластической операции. А секрет молодости есть – быть человеком.

AR: Совет, который бы вы дали себе двадцатилетней?

Лейла Владимировна: Ой, делать все то же самое – в двадцать родить, в сорок стать бабушкой. И никогда не сгибаться, стараться не стареть, не показывать свои слабости и переживания. Во-первых, потому что зачем отягощать друзей и переносить на них свои страдания? А во-вторых, зачем радовать тех, кто вас ненавидит? Никакого смысла. Надо жить своей жизнью, преодолевать препятствия, совершать добро, помогать людям, и это все вернется к вам в дом. Это мое железное убеждение.

AR: Самое главное мужское качество? И как ужиться двум сильным людям вместе?

Лейла Владимировна: Знаете, вопрос некорректный. Так и напишите. Самое главное мужское качество, это когда мужчина – мужчина. А насчет уживаться… Вот уживаться со слабым человеком – это несчастье. А уживаться с сильным – это своего рода ежеминутные соревнования и победы, вы даже не представляете, как это интересно. Мы с мужем даже дома соревновались, кто что придумает поинтереснее. Это большое счастье жить с сильным человеком.

AR: Если вам нужен совет, где вы его ищете? Чей телефон наберете, когда понадобится «звонок другу»?

Лейла Владимировна: Конечно, я советуюсь. С кем? Зависит от того, на какую тему, – у меня нет такого человека, который был бы тысячепроцентным для меня авторитетом. Сначала я советуюсь с собой. Потому что у меня, как говорят многие, очень велика сила интуиции. Она меня выносит иногда из таких сложных ситуаций! Я думаю, что главный советчик – твое сердце. Но на всякий случай я очень люблю советоваться, особенно с авторитетами. Эти мнения я кидаю, как в компьютер, и они у меня там крутятся, понимаете? А потом всплывает правильный ответ. Вот, например, я ничего не надену из того, что мне не подходит или мне не нравится, независимо от дороговизны, фирмы и так далее. Я сделала один вывод: нельзя изменять себе. Если ты себе не изменяешь, тогда у тебя будет все нормально… Сегодня я принесла на съемку свои вещи. Хорошие они – не хорошие, но, по крайней мере, я как-то себя ощущаю хорошо в этом образе. И даже, если вы мне принесете тысячу костюмов Шанель или кого-то еще, но я буду чувствовать, что я не в своей тарелке, я этого не надену, потому что я никогда не бываю не в своей тарелке – я сама выбираю себе тарелку.

AR: Где вы любите отдыхать и как снимаете стресс?

Лейла Владимировна: Я люблю отдыхать там, где меня никто не знает. Где я могу разуться, надеть шорты, не делать никаких причесок, никаких косметик и идти просто как свободный человек. В этот момент я сливаюсь с природой. И я говорю: господи, ну неужели я плаваю? Неужели я бегаю босиком? Неужели я просто играю в теннис? Простые человеческие вещи при моей такой бурной занятости настолько прекрасны… Отвечая коротко на ваш вопрос: я отдыхаю там, где я себя ощущаю свободной, там, где хороший воздух, тепло и я могу максимально сбросить с себя оковы узнаваемости. Это тоже оковы. Однажды я была на Гавайях – я часто туда езжу зимой – и вот я иду себе в коротенькой рубашечке как платье, в шлепанцах, распущенные волосы… Проходит человек, говорит: «Здравствуйте!» А потом возвращается: «Лейла Владимировна, вы?!» Мне показалось, что вот на этом кончился мой отдых, вообще.

AR: Вы уже десять лет увлекаетесь танцами. А какой ваш любимый танец и почему?

Лейла Владимировна: Только танго. Танцы – это то, к чему я пришла, когда потеряла любимого мужа и не знала, куда себя деть… Танец – это музыка, это ритм, это партнер, это движение, это нагрузка физическая, это моральная работа – и все это прекрасно. Даже ребенок в утробе матери танцует и получает удовольствие, если чувствует любовь к маме. Таким образом я снимаю стресс. Вообще, я не умею избегать стресса – никогда не выключаю телефон, потому что я боюсь, что кто-то из близких мне позвонит, и будет нужна моя помощь, а я не смогу ее оказать. Понимаете? Я бы всем рекомендовала танцевать. Танцевать можно с детства и до глубокой старости. Почему именно танго? Если бы мы все жили по принципу танго, то было бы все хорошо, потому что философия танго – это взаимная поддержка: то партнер опирается на партнершу, не думая о том, что она его подведет, и он может упасть, то партнерша полностью во власти своего партнера – и вот эта философия жизни, философия танго была бы самой лучшей философией для того, кто хочет прожить свою жизнь правильно. Всегда чувствовать партнера. Примерно так.

AR: Что вы не готовы прощать?

Лейла Владимировна: Я не готова прощать предательство и обман. Все остальное я могу простить, но предательство и обман для меня вещи невозможные. Поэтому каждый раз, когда я беру новых сотрудников на кафедру или на работу, мои коллеги их предупреждают: ты только не обманывай – это все, приговор. Я тут же прощаюсь с этим человеком. Почему? Потому что невозможно положиться, понимаете? А мы должны в этой жизни хоть на кого-то полагаться.