Что такое ринопластика и для чего она нужна?

Ринопластика требует от врача такой филигранной точности движений, что ее нередко сравнивают с ювелирным делом. О том, что значит быть «ювелиром» в медицине, мы поговорили с Владиславом Григорянцем, одним из лучших специалистов-ринопластов в России.

AR: Владислав Семенович, правда ли, что ринопластика – наиболее сложное направление в современной эстетической хирургии?

Владислав:  Да, безусловно, ведь чтобы изменить форму или размер носа, приходится сглаживать, перемещать, удалять хрящи и кости, изменять их форму. Эти манипуляции сложны сами по себе, а их еще нужно провести так, чтобы вмешательство хирурга осталось незаметным...

AR: Какие виды ринопластики проводите Вы и в каких случаях?

Владислав:  Я практикую закрытую и открытую ринопластику, а также в обязательном порядке делаю коррекцию носовой перегородки – септопластику. При первичных операциях практически всегда применяется закрытый метод, то есть все разрезы делают внутри ноздрей. Открытую ринопластику, которая требует маленького разреза на колумелле, я провожу в основном при повторных операциях, когда нужно более серьезное, реконструктивное вмешательство. В любом случае рубцов не остается: и закрытая, и открытая ринопластика – это прежде всего процедуры эстетической коррекции.

AR: Существуют ли медицинские показания для ринопластики?

Владислав:  Относительное показание – это коллапс внутреннего или наружного носового клапана, то есть такая деформация носа, которая препятствует нормальному дыханию. Добавлю, что я практически всегда исправляю пациентам носовую перегородку, вне зависимости от того, есть у них проблемы с дыханием или нет. Если я этого не сделаю, искривленная перегородка может «увести» нос, и ринопластика не даст ожидаемого результата.

AR: С точки зрения эстетики, в каких случаях стоит решиться на ринопластику?

Владислав:  Я бы сказал – в случае явной диспропорции: если нос слишком большой или слишком маленький, при его искривлении или посттравматической деформации, когда имеется горбинка, слишком широкая спинка или слишком опущенный кончик. Кроме того, ринопластика поможет исправить врожденные патологии – «заячью губу», например.

AR: Как Вы работаете с пациентом?

Владислав: Прежде всего, консультация. Пациент получает всю интересующую его информацию об операции и реабилитационном периоде, а также, благодаря компьютерному моделированию, видит конечный результат. Пациент должен ясно понимать, какой эффект возможен в его случае. Затем решаются организационные вопросы, я подробно рассказываю, как подготовиться к операции. Потом сдаются анализы для выявления противопоказаний по здоровью. Только после этого проводится сама операция.

AR: Случалось ли Вам отказывать пациентам в операции?

Владислав: Когда есть противопоказания, отказывать приходится. Ринопластику нельзя проводить при хронических или системных заболеваниях, при нарушении свертываемости крови, сахарном диабете. Бывает, что желание изменить внешность связано со слишком придирчивым отношением пациента к своему лицу, с завышенными ожиданиями от операции – в таких случаях я тоже предпочитаю отказывать.

AR: Что самое сложное в ринопластике?

Владислав: Самое сложное – это исправлять неудачи других хирургов. Такие случаи нередки, и тогда моя ответственность удваивается: я должен вернуть человеку не только возможность нормальной жизни, но и доверие к медицине вообще.

AR: От чего зависит успех операции?

Владислав: Пожалуй, здесь несколько составляющих, каждая из которых крайне важна. Первая – это руки врача. Обращаясь к профессиональному хирургу, пациент может быть уверен, что не станет практическим пособием, что на нем не будут экспериментировать. Дело в том, что у всех специалистов по ринопластике набор инструментов и технологий примерно одинаковый, но далеко не все владеют данными методиками достаточно хорошо. Кроме того, не каждый хирург понимает, когда и что следует делать. Здесь уже нужно чутье, а оно есть не у всех! Вторая часть успеха – это неукоснительное соблюдение рекомендаций врача после операции. Ну, а третья составляющая – терпение. Соглашаясь на ринопластику, следует помнить, что полностью оценить результат можно только через год.

AR: Насколько тяжелой будет реабилитация после ринопластики? Долго ли держатся отеки и синяки?

Владислав: Коррекция формы носа – серьезная операция, но восстановление после нее проходит относительно легко. Болевых ощущений у пациента не бывает, хотя определенный дискомфорт, увы, неизбежен. Во-первых, после операции необходимо сутки провести в стационаре под наблюдением врача. Во-вторых, нос будет в течение 10 дней закрыт гипсовой повязкой. Кроме того, первые 3 дня дышать можно будет только ртом: ноздри будут закрыты тампонами, чтобы предотвратить кровотечение. В-третьих, после ринопластики неизбежны отеки и синяки. Кстати, чтобы не усугублять отечность, придется отказаться от алкоголя. В утешение пациентам могу сказать, что явные отеки, как и синяки, обычно проходят довольно быстро. В среднем двух недель достаточно, чтобы пациент мог вернуться к обычному образу жизни и выходить в люди. В моей клинике мы проводим курсовую физиотерапию на современном оборудовании, чтобы ускорить процесс реабилитации.

AR: Бывает ли, что после ринопластики нет синяков?

Владислав: Такое возможно, если операция проведена исключительно на кончике носа. Но это редкий случай, поскольку для такой процедуры нужна идеальная по высоте и ширине спинка носа, а она встречается не часто. В остальных случаях спинка носа затрагивается – делается остеотомия, после которой синяки неизбежны.

AR: Что такое повторная ринопластика?

Владислав: Это дополнительная небольшая коррекция, которая иногда бывает нужна после первого вмешательства. Она обусловлена спецификой операции. Если подобная необходимость возникает, повторную ринопластику своим пациентам я делаю бесплатно.

AR: Наверное, сложно быть лучшим хирургом по ринопластике?

Владислав: Это и просто, и сложно одновременно. Во всяком случае, это требует постоянной работы над собой. Мне нужно не только проводить операции, но и следить за последними тенденциями в ринохирургии, посещать ведущие научные конференции. Одна из них недавно прошла в Санкт-Петербурге. Отличительной ее особенностью было огромное количество продемонстрированных операций – подобный обмен опытом с ведущими пластическими хирургами для меня бесценен. Он позволяет мне предлагать моим пациентам наиболее правильные решения и гарантировать им результат, отвечающий их ожиданиям.