Что такое ринопластика и для чего она нужна?
О том, что значит быть «ювелиром» в сфере ринопластики, мы поговорили с Владиславом Григорянцем, одним из лучших хирургов в России.
Ринопластика требует от врача такой филигранной точности движений, что ее нередко сравнивают с ювелирным делом. О том, что значит быть «ювелиром» в медицине, мы поговорили с Владиславом Григорянцем, одним из лучших специалистов-ринопластов в России.
AR: Владислав Семенович, правда ли, что ринопластика – наиболее сложное направление в современной эстетической хирургии?
Владислав: Да, безусловно, ведь чтобы изменить форму или размер носа, приходится сглаживать, перемещать, удалять хрящи и кости, изменять их форму. Эти манипуляции сложны сами по себе, а их еще нужно провести так, чтобы вмешательство хирурга осталось незаметным...
AR: Какие виды ринопластики проводите Вы и в каких случаях?
Владислав: Я практикую закрытую и открытую ринопластику, а также в обязательном порядке делаю коррекцию носовой перегородки – септопластику. При первичных операциях практически всегда применяется закрытый метод, то есть все разрезы делают внутри ноздрей. Открытую ринопластику, которая требует маленького разреза на колумелле, я провожу в основном при повторных операциях, когда нужно более серьезное, реконструктивное вмешательство. В любом случае рубцов не остается: и закрытая, и открытая ринопластика – это прежде всего процедуры эстетической коррекции.
AR: Существуют ли медицинские показания для ринопластики?
Владислав: Относительное показание – это коллапс внутреннего или наружного носового клапана, то есть такая деформация носа, которая препятствует нормальному дыханию. Добавлю, что я практически всегда исправляю пациентам носовую перегородку, вне зависимости от того, есть у них проблемы с дыханием или нет. Если я этого не сделаю, искривленная перегородка может «увести» нос, и ринопластика не даст ожидаемого результата.
AR: С точки зрения эстетики, в каких случаях стоит решиться на ринопластику?
Владислав: Я бы сказал – в случае явной диспропорции: если нос слишком большой или слишком маленький, при его искривлении или посттравматической деформации, когда имеется горбинка, слишком широкая спинка или слишком опущенный кончик. Кроме того, ринопластика поможет исправить врожденные патологии – «заячью губу», например.
AR: Как Вы работаете с пациентом?
Владислав: Прежде всего, консультация. Пациент получает всю интересующую его информацию об операции и реабилитационном периоде, а также, благодаря компьютерному моделированию, видит конечный результат. Пациент должен ясно понимать, какой эффект возможен в его случае. Затем решаются организационные вопросы, я подробно рассказываю, как подготовиться к операции. Потом сдаются анализы для выявления противопоказаний по здоровью. Только после этого проводится сама операция.
AR: Случалось ли Вам отказывать пациентам в операции?
Владислав: Когда есть противопоказания, отказывать приходится. Ринопластику нельзя проводить при хронических или системных заболеваниях, при нарушении свертываемости крови, сахарном диабете. Бывает, что желание изменить внешность связано со слишком придирчивым отношением пациента к своему лицу, с завышенными ожиданиями от операции – в таких случаях я тоже предпочитаю отказывать.
AR: Что самое сложное в ринопластике?
Владислав: Самое сложное – это исправлять неудачи других хирургов. Такие случаи нередки, и тогда моя ответственность удваивается: я должен вернуть человеку не только возможность нормальной жизни, но и доверие к медицине вообще.
AR: От чего зависит успех операции?
Владислав: Пожалуй, здесь несколько составляющих, каждая из которых крайне важна. Первая – это руки врача. Обращаясь к профессиональному хирургу, пациент может быть уверен, что не станет практическим пособием, что на нем не будут экспериментировать. Дело в том, что у всех специалистов по ринопластике набор инструментов и технологий примерно одинаковый, но далеко не все владеют данными методиками достаточно хорошо. Кроме того, не каждый хирург понимает, когда и что следует делать. Здесь уже нужно чутье, а оно есть не у всех! Вторая часть успеха – это неукоснительное соблюдение рекомендаций врача после операции. Ну, а третья составляющая – терпение. Соглашаясь на ринопластику, следует помнить, что полностью оценить результат можно только через год.
AR: Насколько тяжелой будет реабилитация после ринопластики? Долго ли держатся отеки и синяки?
Владислав: Коррекция формы носа – серьезная операция, но восстановление после нее проходит относительно легко. Болевых ощущений у пациента не бывает, хотя определенный дискомфорт, увы, неизбежен. Во-первых, после операции необходимо сутки провести в стационаре под наблюдением врача. Во-вторых, нос будет в течение 10 дней закрыт гипсовой повязкой. Кроме того, первые 3 дня дышать можно будет только ртом: ноздри будут закрыты тампонами, чтобы предотвратить кровотечение. В-третьих, после ринопластики неизбежны отеки и синяки. Кстати, чтобы не усугублять отечность, придется отказаться от алкоголя. В утешение пациентам могу сказать, что явные отеки, как и синяки, обычно проходят довольно быстро. В среднем двух недель достаточно, чтобы пациент мог вернуться к обычному образу жизни и выходить в люди. В моей клинике мы проводим курсовую физиотерапию на современном оборудовании, чтобы ускорить процесс реабилитации.
AR: Бывает ли, что после ринопластики нет синяков?
Владислав: Такое возможно, если операция проведена исключительно на кончике носа. Но это редкий случай, поскольку для такой процедуры нужна идеальная по высоте и ширине спинка носа, а она встречается не часто. В остальных случаях спинка носа затрагивается – делается остеотомия, после которой синяки неизбежны.
AR: Что такое повторная ринопластика?
Владислав: Это дополнительная небольшая коррекция, которая иногда бывает нужна после первого вмешательства. Она обусловлена спецификой операции. Если подобная необходимость возникает, повторную ринопластику своим пациентам я делаю бесплатно.
AR: Наверное, сложно быть лучшим хирургом по ринопластике?
Владислав: Это и просто, и сложно одновременно. Во всяком случае, это требует постоянной работы над собой. Мне нужно не только проводить операции, но и следить за последними тенденциями в ринохирургии, посещать ведущие научные конференции. Одна из них недавно прошла в Санкт-Петербурге. Отличительной ее особенностью было огромное количество продемонстрированных операций – подобный обмен опытом с ведущими пластическими хирургами для меня бесценен. Он позволяет мне предлагать моим пациентам наиболее правильные решения и гарантировать им результат, отвечающий их ожиданиям.